|

ХАНСТВА СЕВЕРНОГО АЗЕРБАЙДЖАНА В НАЧАЛЕ XIX ВЕКА

1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (No Ratings Yet)
Загрузка...

Олег КУЗНЕЦОВ, кандидат исторических наук (Москва)

24октября 2013 года исполнилось 200 лет подписания Гюлистанского дого- вора, положившего конец русско- персидской войне 1804-1813 гг. Согласно его условиям в состав Российской империи вошли ханства Северного Азербайджана, за исключе- нием Иреванского и Нахчыванского ханств, что явилось одной из предпосылок формирования нынешней азербайджанской государственности. Но в сознании интеллектуальной и политической элиты наших двух стран это событие до сих пор не получило адекватной оценки. Одним из существенных аспектов понимания роли и места Гюлистанского трактата в истори- ческой судьбе азербайджанского народа явля- ется ответ на вопрос, что реально представ- ляли собой ханства Северного Азербайджана в политико-правовом и государственно-адми- нистративном отношении накануне своего включения в состав Российской империи. Мы не встречали ни одного русскоязычного науч- ного издания, в котором бы данная проблема- тика рассматривалась именно под таким углом зрения. Самостоятельное существование ханств в первые годы XIX века изучается, как правило, сквозь призму российско-персидских или рос- сийско-азербайджанских отношений [2].

Все это дало основание для появления в последние деся- тилетия целого ряда концепций, весьма далеких от реальности (что во многом обусловлено вли- Олег КУЗНЕЦОВ, кандидат исторических наук (Москва) ИЗ ПРОШЛОГО 32 www.irs-az.com № 2 (68), 2014 Абаз (аббаси) Гянджинского ханства. 33 № 2 (68), 2014 янием нагорно-карабахского конфликта) и иска- женно представляющих государственно-полити- ческое состояние и развитие североазербайд- жанских ханств. Итак, что же они представляли собой накануне заключения Гюлистанского мира? Переход ханств Северного Азербайджана под юрисдикцию Российской империи случился не одномоментно по факту подписания мирного договора с Персией, а представлял собой доста- точно протяженный во времени процесс, рас- тянувшийся на полтора десятилетия, — с 1803 по 1818 год, начавшись с завоевания Гянджи и кончившись демаркацией новой границы между Россией и Персией. Вполне очевидно, что инте- грация вновь приобретенных земель в состав России не могла происходить без учета спец- ифики существовавших к тому времени мест- ных сословно-имущественных, администра- тивно-фискальных и прочих правоотноше- ний. Иначе могла быть разрушена хозяйствен- ная жизнь региона, вследствие чего он из гото- вого источника государственных доходов пре- вратился бы в еще одну «бездонную яму» госу- дарственных расходов, позволить себе кото- рые Россия в то время объективно не могла. Не стоит забывать, что Россия на протяжении пер- вых 15 лет XIX века практически беспрерывно вела войны на нескольких фронтах – от Скан- динавии до Закавказья, пережила в 1812 году опустошительное нашествие Наполеона Бона- парта и последовавшую вслед за ним эпидемию холеры, свирепствовавшую в западных губер- ниях страны весь 1813 год. В этих условиях новые владения в Северном Азербайджане в административном и хозяй- ственном отношении должны были быть как минимум автономны и самодостаточны, чтобы не ложиться дополнительным бременем на госу- дарственный бюджет. Единственной возможно- стью получения такого эффекта было сохране- ние и приумножение потенциала уже имев- шейся хозяйственно-торговой инфраструк- туры, которая в целях максимально успешного управления подлежала описанию и оценке. Для этого Казенная экспедиция Верховного грузин- ского правительства (так официально именова- лось учреждение имперской администрации в Закавказье, ведавшее вопросами управления хозяйственной жизнью края) в 1811-1812 гг. провела люстрацию (хозяйственно-фискаль- ное описание) ханств Северного Азербайд- жана, на основании которой была начата их поэтапная интеграция в экономику России. Результаты люстрации отражены в документах V тома «Актов, собранных Кавказской архео- графической комиссией», но за полтораста лет почему-то не стали объектом научного инте- реса российских и азербайджанских исследо- вателей, хотя они дают объективное представле- ние о социально-экономическом состоянии этих областей, на основании которого можно сделать ретроспективную реконструкцию их политико- ИЗ ПРОШЛОГО 33 № 2 (68), 2014 Абаз (аббаси) Кубинского ханства. 34 www.irs-az.com № 2 (68),

2014 правового статуса накануне и в первые годы присоединения к России. Следует оговориться: по состоянию на сере- дину лета 1812 года ханства Северного Азер- байджана (за исключением Гянджинского, пре- образованного сразу после завоевания в 1803 году в Елизаветпольский уезд) де-юре еще не были включены в состав Российской империи и находились от нее в вассальной или ленной зависимости как данники и сателлиты, сохранив при этом административную автономию и само- управление. Правители ханств были лишены политической самостоятельности, а их лояль- ность по отношению к империи гарантировало присутствие в их владениях воинских частей российского Грузинского корпуса, но во всех остальных вопросах – финансовых, фискаль- ных, судебных и проч. – они были полностью независимы от имперской администрации. Российско-азербайджанские отношения в те годы фактически сводились к сбору налогов в денежной форме, провианта и фуража для войск – в натуральной, причем известные материалы фискальной практики дают богатый фактический материал для понимания повседневной жизни тогдашних азербайджанцев и соседствовавших с ними народов Закавказья. В июле 1812 года командир Троицкого пехот- ного полка и военно-окружной начальник Кубинской и Дербентской провинций генерал- майор Н.М.Хотунцов поставил перед главноу- правляющим на Кавказе генерал-лейтенантом Н.Ф.Ртищевым вопрос о способах выплаты жало- вания войскам на Кавказе и закупки для них про- довольствия и фуража в условиях начавшегося наполеоновского вторжения. Ранее этот вопрос не был актуален, так как на эти цели регулярно поступала российская серебряная монета, для которой был установлен официальный обмен- ный курс с местными ханскими абазами, равный 1:10, т.е. 10 копеек серебром за один абаз. Начав- шаяся война с Наполеоном прекратила посту- пление денег из России, и поэтому импер- ская администрация на Кавказе оказалась вынуждена использовать местные денеж- ные ресурсы и платежные системы, благо за 8 лет своего присутствия в регионе ей удалось скопить в хранилище тифлисского казначейства достаточное количество местной золотой и сере- бряной монеты. Генерал Хотунцов был первым из высокопоставленных чиновников российской администрации, кто обратил внимание на раз- ницу в официальном и рыночном курсе размена рублей на абазы: оказалось, что русские солдаты у менял на рынке в Кубе за 1 рубль получают не 10, а 13 абазов [1, т. V, с. 201, 204].

Следовательно, официальный курс рубля по отношению к абазу был занижен как минимум на треть. Это непри- ятное открытие заставило российские власти перепроверить на Тифлисском монетном дворе реальную стоимость ханских абазов, исходя из массовой доли содержащегося в них серебра и лигатуры. Результаты оказались, мягко скажем, неожиданными. Выяснилось, что на территории 34 www.irs-az.com ИЗ ПРОШЛОГО Абаз (аббаси) Шекинского ханства. № 2 (68), 2014 35 № 2 (68), 2014 находящихся под властью Российской импе- рии закавказских областей имеют свободное хождение сразу пять видов абазов – дербент- ские, кубинские, ленкяранские, сальянские и шамахинские, и это не считая грузинских и гянджинских, к тому времени в основной своей массе выведенных из торгово-фискаль- ного оборота. По сути, почти каждое из ханств Северного Азербайджана в начале XIX сто- летия чеканило собственную монету, что сви- детельствует о высоком уровне хозяйственно- имущественного развития и наличии у них широкой административной автономии во вза- имоотношениях с персидскими властями. При этом российские источники отмечают, что мест- ные монеты чеканились разного достоинства – наряду с ординарными абазами в казначей- ство при сборе налогов поступали «полуабазо- вики» и «двухабазовики» — монеты достоинством в половину абаза и в два абаза (последние на польский манер российские власти именовали билонами) [1, т. V, с. 203-204]. Сам факт наличия столь развитой денежной системы и многообра- зия платежных средств позволяет сделать вывод о том, что почти каждое ханство Северного Азер- байджана на начало XIX века имело собствен- ный монетный двор и казначейство, вело соб- ственную камеральную и фискальную политику и осуществляло самостоятельную внешнетор- говую деятельность, что само по себе является доказательством не только наличия товарного хозяйства в регионе, но и хозяйственного суве- ренитета каждой области. Все перечисленные выше монеты содержали разную массовую долю серебра, а потому имели разную покупательную способность, что стало еще одним неприятным открытием для россий- ской администрации на Кавказе, до этого считав- шей все абазы деньгами одного достоинства. В результате проверки на Тифлисском монетном дворе выяснилось, что кубинские абазы были 66-й пробы (т.е. содержали две трети серебра и одну треть лигатуры – меди и олова), шамахин- ские – 56-й пробы, а дербентские – 83-й пробы [1, т. V, с. 201].

На практике это означало, что реаль- ная покупательная способность рубля офици- альными властями по незнанию местных реалий была искусственно сильно занижена — на одну пятую (в сравнении с дербентскими абазами) и даже на одну треть (в сравнении с шамахин- скими). Иными словами, в пересчете на дра- гоценный металл российские власти в пер- вые годы своего присутствия в Закавказье по собственному невежеству не добирали с североазербайджанских ханств от четверти до трети налогов. Что касается определения пробы и, соответственно, покупательной спо- собности ленкяранских и сальянских абазов, то ее достоверно установить не удалось, поскольку в распоряжении казначейства в тот момент вре- мени не оказалось достаточного количества этих монет (проба определялась по среднему ариф- метическому показателю содержания серебра в серии из пяти монет). Получив эту неприятную новость, российские власти решили диверсифицировать обменный 35 ИЗ ПРОШЛОГО Панабади Карабахского ханства.

2014 курс местных денег по отношению к россий- скому рублю в зависимости от массовой доли содержащегося в них серебра. 11 июня 1812 года главноуправляющий на Кавказе Н.Ф.Ртищев, утвердив представление Казенной экспеди- ции Верховного грузинского правительства, установил стоимость абазов в пересчете на российские деньги. Дербентский абаз был оце- нен в 10,25 копеек серебром, кубинский – в 9,25 копеек, шамахинский – в 6,85 копеек [1, т. V, с. 201]. На основе такого официального курса с ханов и населения стали взиматься налоги, а российским солдатам и офицерам на время войны с Наполео- ном начало выплачиваться жалование. Одновре- менно было введено ограничение на оборот российских денег в Закавказье: военно-окруж- ные начальники и коменданты получили пред- писание на нужды управления и на снабжение войск сначала тратить местные деньги, и только по их полному израсходованию – российские, причем в первую очередь надлежало израсходо- вать имеющиеся в наличии шамахинские абазы, вслед за ними – кубинские и дербентские. Эта мера, по условиям военного времени имевшая экстраординарный характер, в реальности еще больше обособила и даже изолировала хозяй- ство ханств Северного Азербайджана от прочих регионов Персии, сориентировав его на удовлет- ворение нужд и потребностей российских войск и администрации по фиксированным (фактиче- ски плановым) расценкам.

Одновременно с этим, начиная с 1812 года, «в присоединенных от Персии областях» полу- чили хождение монеты номиналом в поло- вину, один и два абаза, отчеканенные россий- ской администрацией на Тифлисском монет- ном дворе, что стало новым шагом в моне- тарной политике Российской империи в азер- байджанских ханствах. Основные принципы этой политики были определены еще в 1810 году Высочайшими манифестами от 20-го и 29 авгу- ста, согласно которым для денежных расчетов с местным населением вводилась региональ- ная монета с курсовой стоимостью обмена в 10 копеек за 1 абаз. Для изготовления этих денег должны были использоваться монеты прежней местной чеканки, а прочая местная разменная и иностранная монета в обороте запрещалась, вследствие чего, как было сказано в утвержден-ном Н.Ф.Ртищевым 11 июня 1812 года представ- лении Казенной экспедиции, «запрещение хода здесь прежних ханских монет зависеть будет уже от благоусмотрения начальства» [1, т. V, с. 202]. В связи с этим следует акцентировать внимание читателей на одно принципиальное обстоятель- ство: для Грузии и других областей Закавка- 36 www.irs-az.com ИЗ ПРОШЛОГО Абаз (аббаси) Дербентского ханства.

2014 зья, присоединенных де-юре к России (Гян- джи, Памбака, Шурагеля) на Тифлисском монетном дворе чеканились монеты одного вида (так называемые «грузинские абазы»), для ханств Северного Азербайджана, нахо- дившихся под ее протекторатом, – другого, что говорит в пользу инвариантности политики российской администрации в отношении хри- стианских (западных) и мусульманских (восточ- ных) областей Закавказья. Однако к 1812 году достаточного количества монеты для Восточного Закавказья отчеканено не было, поэтому при денежных расчетах продолжали использовать прежние ханские абазы. Но и это дело не обо- шлось без дополнительных административных регламентаций: 3 июля 1812 года главноуправ- ляющий на Кавказе Н.Ф.Ртищев распорядился «промен» местных денег «на червонцы и сере- бряную монету делать не иначе как по тому курсу, который в Кубе существовать будет на момент выдачи» [1, т. V, с. 206]. Как видим, российская администрация на Кав- казе предпринимала системные меры не только для того, чтобы силой оружия подчинить себе ханства Северного Азербайджана в военно- политическом отношении, но и через примене- ние мер экономического регулирования макси- мально эффективно интегрировать их хозяйство в экономику империи.

Поэтому при характери- стике этой политики целесообразно говорить не о завоевании или аннексии Закавказья Россией, как сегодня об этом любят писать в азербайджанских и англоязычных исследо- ваниях, а скорее о поэтапной и планомерной военно-хозяйственной колонизации или даже ассимиляции этого региона, для которой было характерно сочетание военных, административ- ных и экономических методов. Северный Азербайджан (или Восточное Закавказье) в начале XIX столетия по уровню сво- его социально-экономического развития каче- ственно превосходил области Западного Закав- казья или Южного Азербайджана, находившиеся в то время на патримониальной стадии разви- тия общества и национальной государственно- сти. Развитость дифференцированной по хан- ствам денежной и соответствующей ей финан- сово-фискальной системы красноречиво доказы- вает это. Каждый хан – дербентский, кубинский, ленкяранский, сальянский, ширванский — был настолько самостоятелен от Тебриза и Теге- рана, что мог не только чеканить собствен- ную монету, но и определять ее стоимость, исходя не столько из доли содержания в ней драгоценного металла, сколько задействуя для этого макроэкономические – товарно- денежные и валютно-обменные инструменты, нередко играя для своей выгоды на курсовой стоимости собственного абаза во внешнеторго- вых операциях.

По сути, ханства Северного Азер- байджана в начале XIX века уже жили по прави- лам буржуазной экономики, тогда как их север- ный и южный соседи – Российская и Персидская империя существовали в условиях феодального хозяйства. Благодаря развитости фискально-денежной системы ханства Северного Азербайджана в эко- номическом отношении оказались обособленны от прочих ханств, входивших в состав Персид- ской империи южнее Араза. В пользу такого утверждения говорит тот факт, что ленкяран- ские и сальянские абазы не имели широкого хож- дения в денежном обращении Карабаха, Нухи, Ширвана, областей южного Дагестана, хотя были известны там, а поэтому очень редко попадали в хранилища российского казначейства с нало- гами с этих территорий. Возможно, что ограни- чение оборота этих монет имело внеэкономиче- ские причины и являлось следствием политики протекционизма, которую проводили местные ханы (в первую очередь Ширвана и Карабаха) по защите внутреннего рынка своих владений от экономической экспансии с Юга.

Если так, то это лишний раз доказывает, что наряду с политиче- ским антагонизмом между Каджарами и Джаванширами, существовали и сугубо экономические резоны для добровольного перехода Карабах- ского, Ширванского и Шекинского ханств сначала под протекторат, а затем под власть Российской империи в начале XIX столетия. Вышесказанное заставляет задуматься над вопросом о том, что в реальности представляла собой Персия Фетх-Али-шаха в начале XIX столе- тия, и какое место занимали в ее государствен- ной структуре ханства Северного Азербайджана.

По нашему мнению, Персия по своему внутреннему устройству мало чем отличалась от современной ей Священной Римской импе- рии германской нации, в состав которой одно- временно входили более 350 государственно- 37 ИЗ ПРОШЛОГО № 2 (68), 2014 38 www.irs-az.com № 2 (68), 2014 территориальных образований разной степени автономии и независимости, или от Речи Поспо- литой, объединявшей 36 воеводств и герцогств, обладавших разным экономическим потенциа- лом и национальным составом населения. Раз- ница была лишь в количестве экономически обо- собленных друг от друга субъектов, объективно не имевших финансово-экономической и иде- ологической основы для объединения в поли- тическую федерацию и тем более в унитарное государство [3, с. 45-46]. Поэтому их и постигла общая участь территориального расчленения более сильными в военном отношении соседями с последующей интеграцией хозяйства отторгну- тых территорий в экономическую жизнь новой метрополии.

Литература

1. Акты, собранные Кавказской археографи- ческой комиссией: В 13-ти тт. Тифлис: Тип. Главного Управления Наместника Кавказ- ского, 1866-1904.

2. Искендерова М.С. Азербайджано-русские от- ношения XVIII – начала XIX вв. в исторической литературе 20-80 гг. ХХ века. Баку: Элм, 2009.

3. Кузнецов О.Ю. Гюлистанский мир: 200 лет спустя (Опыт исторического осмысления со- бытий русско-персидской войны 1804-1813 го- дов и Гюлистанского договора в контексте его 200-летия) // Центральный Кавказ: ретроспек- тива столкновения цивилизаций. Сб. статей. Стокгольм: CA&CC Press, 2013. С. 39-85.

http://irs-az.com/new/pdf/201405/1399901132488193144.pdf

Leave a Reply