|

Владислав Флярковский: я оставил Баку 49 лет назад, но меня до сих пор сюда тянет

1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (No Ratings Yet)
Загрузка...

© Sputnik / Kemale Aliyeva

Известный российский телеведущий в интервью Sputnik Азербайджан поделился своими воспоминаниями о Баку.

Кямаля Алиева

В Бакинском книжном центре прошла творческая встреча известного российского телеведущего, обозревателя телеканала «Россия-Культура» Владислава Флярковского. Детство известного телеведущего прошло в Азербайджане. Своими воспоминаниями о Баку Флярковский поделился со Sputnik Азербайджан.

Известный российский телеведущий, обозреватель телеканала Россия-Культура Владислав Флярковский
© SPUTNIK / KEMALE ALIYEVA
Известный российский телеведущий, обозреватель телеканала «Россия-Культура» Владислав Флярковский

— Владислав Пьерович, каким запомнился вам город вашего детства – Баку?

— В моем свидетельстве о рождении написано, что я родился в Баку, хотя на самом деле это не совсем так. Моя мама перед родами отправилась к своей матери в город Октябрьский Башкирской ССР, чтобы родить меня там. После моего рождения она сразу же прилетела на свою родину в Баку. Считаю, что несмотря на все формальности, правдива та информация, что записана в свидетельстве о рождении. Мои родители, моя сестра родились и выросли в Баку. Одним словом, мы все — коренные бакинцы.

В детстве человек мало перемещается по городу. Для меня Баку — это прежде всего мой родной двор, который находился на улице 16-я Завокзальная (ныне улица Фаика Юсифова — Ред.) в Наримановском районе.

Когда я подрос, стал ездить на трамвае номер 14 к Сабунчинскому вокзалу. Я очень любил в детстве сказки. Моя мама их часто мне читала. Мне казалось, что герои этих сказок живут в замке, похожем на Дом правительства. Мы жили в Баку до 1970 года. Папа отправился в Москву, чтобы нас туда в будущем перевезти, что он и сделал в течение двух лет. Когда я уехал из Баку, мне было 12 лет.

— Насколько трудным стал для вас переезд из Баку в Москву?

— Для меня это был шок. Мне казалось, что Москва – это целая Вселенная, потому что масштаб совершенно другой. Я очень долго приходил в себя. У меня долгое время был акцент. Это всех смешило. Я не мог сказать «джем» или «джаз», я говорил «чем» и «чаз». На азербайджанском языке говорил в Баку совсем немного.

Я учился тут в школе номер 212 в русском секторе, в которой также учился Юсиф Эйвазов. Он тоже вырос в Наримановском районе. В этой школе, кажется, с первого класса преподавали нам азербайджанский язык. К сожалению, язык очень быстро стирается из памяти, если нет практики.

— Часто приезжаете в родные края?

— К сожалению, очень редко. Был период, когда я прилетал в Баку каждый год. Здесь почти не осталось моих родственников, только некоторые друзья. Последними из Азербайджана уехали мой дядя Рома с семьей. Но здесь на Ясамальском кладбище похоронены мои дедушка и бабушка по отцовской линии. Я каждый год приезжаю и иду на это кладбище, чтобы побыть с ними немножко.

— А как вам новый Баку?

— Каждый из нас, вставая каждое утро, умывается, подбирает себе одежду, которая красивее вчерашней, и начинает прихорашиваться. Современный Баку производит на меня впечатление города, который проснулся и постепенно приводит себя в порядок. Годы идут, мода меняется, и город меняет свою «одежду». Баку, как и я все эти годы, менял свои пиджаки. (Смеется)

— Одной из причин вашего приезда является творческая встреча, которая прошла в Бакинском книжном центре. На вечер пришло огромное число ваших поклонников. Как все прошло?

— Как только начался разговор, сразу понял, что на эту встречу собрались люди, которых очень интересует то, чем я занимаюсь – это журналистика, культура. Они задавали правильные и точные вопросы. Люди были самого разного возраста. Чуть-чуть преобладали зрители старшего поколения, но это естественно. Я совершенно не согласен с суждением, что самое энергичное и взволнованное поколение – это поколение молодых, так как мой жизненный опыт показывает, что на самом деле все наоборот.

Пожилое поколение – это люди, которые прожили большую часть жизни. У них чаще возникают вопросы о том, что происходит вокруг, потому что они больше понимают. Именно поэтому они более беспокойные, больше нервничают. На этой встрече тоже все это было заметно. Люди постарше чаще задавали вопросы. Были и те, кто спрашивал о журналистике. Всех очень волновал вопрос, что делать с фейками – ложной информацией.

— Как мне известно, вы очень хотели стать архитектором, но в итоге поступили на журфак МГУ. Почему?

— Я, как и многие, шел туда, куда меня вела жизнь. Очень хотел стать архитектором или дизайнером. В 1975 году я только закончил школу, и мне казалось, что это профессия будущего. Я хотел создавать новую архитектуру. Меня не приняли в вуз, потому что не хватило баллов. Там нужно было рисовать, а я этого не умел.

Я за год научился рисовать на тройку. Очень старался, но не поступил. Потом ушел в армию. Я попал в морской флот, поэтому мне пришлось прослужить не два года, а три. В армии очень много фотографировал. Мой отец был известным в Азербайджане фотографом. Он работал в газете «Молодежь Азербайджана».

Будучи в Баку, мне также довелось побывать в гостях у Рустама Ибрагимбекова. Мы с ним во время встречи разговорились о моей бакинской жизни. Больше двух часов болтали, хотя никогда так долго время вместе не проводили. Я ему рассказал про своего отца. Рустам сразу вспомнил и сказал, что в газете «Молодежь Азербайджана» работали два очень хороших фотографа – Валентин Фельдман и Петр Коган, который и является моим отцом.

Брат Рустама Максуд публиковался в этой газете, и он был еще лучше знаком с моим папой. Мой отец очень много снимал, ездил по районам. Все его знали, как Петю, хотя настоящее его имя Пьер.

Отец научил меня фотографировать и печатать фотографии. Это все мне очень помогло в армии. Из-за того, что помимо этого у меня были некоторые способности писать тексты, я всегда к своим фотографиям писал текстовки. Это меня страшно увлекло. После армии решил стать оператором, поэтому пошел во ВГИК, но туда меня тоже не взяли, потому что опять не набрал нужный балл. Я все время не добирал баллы. Мне нужна была пятерка, я получал четверку.

Во ВГИК многие хотели поступить, но это было очень сложно. Кто-то — до сих пор не могу вспомнить, кто именно — мне сказал, что на факультете журналистики МГУ преподает Марина Евсеевна Голдовская, которая ведёт мастерскую, и туда она набирает талантливых ребят. Она готовила режиссеров и операторов документального кино, сама снимала фильмы. Тогда я понял, что это то, что мне нужно. Я поступил в МГУ. Проучившись у Марины Евсеевны, прошел несколько тестов для работы в кадре. Меня это тоже увлекло.

— В вашей журналистской карьере большое место занимает Израиль, где вы проработали три года. Вас туда отправили тогда, когда вы уже были на пике славы. Для вас это назначение стало неожиданностью или вы были к нему готовы?

— Я не был готов к этому. Когда нам предложили поехать на корпункты, я не отказался по той причине, что мои коллеги поехали туда, где уже существовали корпункты, а меня отправили в Израиль, где ничего этого не было. Я должен был прийти на пустое место. Это меня увлекло. Кроме того, Израиль – страна моих предков по папиной линии. Там жили мои родственники, и другие люди, которых я знал. Меня не волновало, что я не знаю иврита, арабского языка. Я понял, что мне достаточно для работы английского языка. Израильтяне, как голландцы, они все говорят по-английски. Я смело туда рванул.

Это был наиболее яркий период в моей журналистской карьере. Я приехал в Израиль в феврале. В сентябре 1993 года произошло открытое, публичное подписание соглашения между Израилем и Палестиной. Они признали друг друга, а в октябре начались теракты. Каждую неделю были взрывы. Два раза взрывали в Иерусалиме автобус номер 18, в котором ездила моя семья в школу. Больше всего взрывов было по воскресеньям, так как в автобусах было много военных. Теракты совершали шахиды.

Я помню встречу с одним из лидеров движения «ХАМАС». По-моему, его звали Мустафа. Наше интервью проходило в каком-то садике, и он сидел на фоне стены, на которой висело очень много портретов. Он мне сказал, что это их герои – шахиды, и вообще, любой из них сильнее, чем американский истребитель F-16. В эту секунду меня как будто холодом обдало. Я пришел в ужас, потому что понял, что он прав. Там у меня было одно потрясение за другим. Три года я жил и работал в Израиле, потом вернулся в Москву.

— Ваше имя, помимо прочего, вошло в историю потому, что вы стали первым телеведущим, объявившим о распаде Советского Союза. Что вы чувствовали в этот момент?

— Это было 21 декабря 1991 года. В то время люди вообще не смотрели программу «Время». Они демонстративно игнорировали ее, потому что она у всех ассоциировалась со старым режимом. Практически единственной информационной передачей на всю страну была программа «Вести». Я работал по субботам. И это событие попало в мой рабочий день. Я с огромными от испуга глазами сказал «Здравствуйте, СССР больше нет». Я действительно был немного напуган, как и все люди, которые услышали, что Советского Союза больше не существует. Никто не понимал, что будет вместо него.

— Вы долгое время были политическим обозревателем, и вдруг — канал «Культура». Почему такой крутой поворот?

— Всегда интересовался театром, фильмами. В 2001 году получил предложение от председателя Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании Олега Добродеева. Мы вместе делали программу «Вести». В тот момент у меня заканчивался контракт на одном из телеканалов, и он поинтересовался, что я буду делать дальше. Мы встретились, и Олег сделал мне несколько предложений, из которых я довольно быстро выбрал телеканал «Культура».

Может быть, я почувствовал в этот момент, что моя стилистика, мой тип поведения в кадре уже не понадобятся. Постепенно приходила другая журналистика – более четкая, я бы сказал, прикладная. Нельзя себе позволять то, что нам было дозволено – выражать личное отношение к тому, о чем рассказываешь. Я понял, что вряд ли пригожусь в той журналистике, которой занимался прежде. А в культуре обязательно нужно выражать свое отношение к тому, что ты увидел, услышал, посмотрел.

Известный российский телеведущий, обозреватель телеканала Россия-Культура Владислав Флярковский
© SPUTNIK / KEMALE ALIYEVA
Известный российский телеведущий, обозреватель телеканала «Россия-Культура» Владислав Флярковский

— У вас есть ученики?

— Я в течение пяти лет преподавал в Российском государственном гуманитарном университете. Мне было интересно понять самого себя, как я все это делаю. Мне хватило пяти лет. Потом немножко остыл. Считаю, что любой человек должен передать что-то другим.

— Как оцениваете своих молодых коллег, и какой бы совет вы им дали?

— Телевидение сейчас многоликое. Азербайджанское ТВ плохо знаю, потому что приезжаю совсем ненадолго. Могу предположить, что и оно – многоликое. Все каналы вещают в разных интонациях, очень много разных ведущих. Всегда считал, что телеведущий станет успешным в том случае, если будет самим собой. Как только человек начинает что-то изображать, тут же появляется фальшь. Она очень видна. Даже простой человек, глядя в глаза ведущему, может увидеть, фальшивит человек или нет.

— А есть у вас мечта, которую вы не смогли осуществить?

— У меня есть мечта, которую время от времени мне удается реализовать. Я люблю путешествовать. Работа не всегда это позволяет. Было время, когда я был чуть свободнее, и тогда много ездил, много фотографировал. Это позволило мне издать книгу «Автобиографика», которую я подарил Бакинскому книжному центру. В ней 150 снимков из разных стран.

— Чтобы вы пожелали бакинцам?

— Всем бакинцам и тем, кто живёт здесь, желаю не покидать этот город. Вот я оставил его 49 лет назад, и до сих пор меня сюда тянет. Уже снесен дом, в котором я вырос, исчез квартал, в котором родился и вырос мой отец. Дома исчезли, но город живёт и манит меня.

Читать далее: https://az.sputniknews.ru/culture/20190507/420308768/vladislav-fljarkovskij-baku-intervju.html

Tags: , ,

Leave a Reply