Тренер паралимпийской сборной России Ирина Громова: Спасибо Азербайджану!
Паралимпийские игры открываются в Рио-де-Жанейро 7 сентября. В тот же день на центральных спортивных площадках Подмосковья: базах «Озеро Круглое», «Новогорск» и других откроются соревнования для команды российских паралимпийцев, которую отстранили от Игр. Кстати, соревнования на воде, на канале в Крылатском в Москве стартовали еще в субботу, до официального открытия. Призовые суммы на соревнованиях будут идентичны олимпийским, правда, статус, престиж, разумеется, сравнивать не приходится.
Напомним, руководитель Международного паралимпийского комитета (МПК) Филип Крэйвен 7 августа объявил, что комитет принял единогласное решение об отстранении российских паралимпийцев от Игр-2016 и лишении членства Паралимпийского комитета России (ПКР). Крэйвен подчеркнул, что не может быть речи о доверии отдельным российским спортсменам, пока скомпрометирована вся система. 15 августа ПКР подал апелляцию в международный спортивный суд (CAS) в Лозанне, который 23 августа ее все равно отклонил. После этого большинство российских паралимпийцев подали личные иски в тот же суд, но их все сразу же отклонили.
В итоге лицензии российских спортсменов были на прошлой неделе переданы другим странам. Все их приняли, и лишь Азербайджан возмутился.
В интервью порталу «Москва – Баку» тренер паралимпийской сборной России Ирина Громова рассказала о том, какие чувства вызвал у нее поступок азербайджанских коллег.
— Ирина Александровна, как известно, в Баку заявили об отказе от трех дополнительных лицензий на Паралимпиаду, предложенных ему за счет российской команды. Поступок благородный…
— Конечно, очень достойный и красивый. Мы — соседи, мы — друзья. Надо подставлять друг другу плечо. Спасибо Азербайджану! Сегодня нас отстранили, завтра еще кого-то отстранят по каким-то причинам. Но хотелось бы, чтобы не только Россия и Азербайджан об этом знали. Дойдет ли это до участников Игр в Рио, до других команд? Узнают ли они, что не только Россия недовольна, но и другие страны тоже солидарны с нами. Надеюсь, что этот жест даст свои последствия, зарубежная пресса начнет комментировать.
— А по каким критериям МПК перераспределил российские лицензии другим странам? 22 лицензии досталось США. Есть какие-то правила на этот счет?
— Это надо спросить в МПК. Они там сами делили. Лицензии же надо зарабатывать. В каждом виде спорта должны быть спортсмены, которые к определенному сроку, к дедлайну сдали нормативы. И потом уже страна подает списки в МПК. МПК после этого делит. Нам, допустим, в легкой атлетике выдали больше 70 лицензий, в плавании – больше 50-ти. Любой чайник не поедет. И я не знаю, как можно было так быстро разделить столько лицензий по 20 видам спорта?! Может, они заранее уже все решили. Но я уже не следила за этим. Что свершилось, то свершилось. Надо пережить это и жить дальше.
— Некоторые упрекали ПКР в бездействии в период между 7-м и 23 августа, то есть между решением МПК и поражением ПКР в международном спортивном суде (CAS). Можно ли было за это время еще попытаться найти компромисс с МПК? Говорят, что вместо дипломатии, вместо попыток найти общий язык с Крейвеном, из комитета лишь звучали бодрые заявления типа: если уж пустили в Рио «обычную» сборную, то паралимпийцев допустят и подавно.
— Мы же не знаем. Может, они и общались, и пытались договориться. Мне бумаг не присылали, на исполкоме я не была. Но когда в суд от нас пошли уже индивидуальные иски, там их не приняли автоматически. В отказах было написано, что они предлагали ПКР сразу, в изначальный иск включить соистцами самих спортсменов. Я не очень сильна в юридических вопросах, но насколько я понимаю, предлагали включить всю команду. ПКР отказался это сделать.
Наверно, много было совершено ошибок. Но теперь надо уже думать о будущем, о том, какие усилия предпринять, как возвращаться в МПК.
— МПК устами своего пресс-секретаря Крэйга Спенса сообщил, что «комитет разрабатывает критерии восстановления членства Паралимпийского комитета России». Это что, будут какие-то новые, особенные критерии?
— Я пока себе не представляю, какие могут быть новые, необычные критерии. Что, форму отныне носить не в красных, а в синих тонах?! Пить не воду, а газировку?! Помните, полгода назад Всероссийская федерация легкой атлетики тоже получила критерии, точнее пожелания от международной федерации. Все пожелания были исполнены. И что толку-то? Все равно всех не пустили.
— Филип Крэйвен считался очень лояльным к России человеком. Он даже носил ордена Дружбы и Почета Российской Федерации. Почему он так резко сменил отношение к стране, как вы предполагаете?
— Предположений-то много. Он достаточно эмоциональный человек. Наверно, ему рассказали сказку о том, что у нас тут все плохо. Наверно, он был шокирован и первой его реакцией было все запретить. Ну или вторая версия — чисто политика. Вызвали, объяснили, сказали – все, должен сделать. Вызывает его, например, одно из первых лиц и говорит: ты должен сделать так-то и так-то. Чтобы отказать в такой ситуации, представляете, какой надо быть сильной личностью? Вот он оказался, видимо, не такой сильным, чтобы пойти против своих.
— Обвинения в ваш адрес, конечно, не доказаны, но факт в том, что российские паралимпийцы в Сочи завоевали сразу вдвое больше медалей, чем в Ванкувере (80 против 38), причем преуспели в циклических дисциплинах — беге, лыжах, тяжелой атлетике, плавании (кто быстрее пробежал или дальше прыгнул, кто больший вес поднял). И именно в этих дисциплинах допинг может заметно влиять на результат. Как бы вы прокомментировали такие подозрения?
— Мало ли кого мы можем обвинять. Есть пробы, тесты, которые сдавали все спортсмены. У каждого атлета есть допинговая история. Это же не так, что нас год никто не проверял, и мы чего-то накушались. В Сочи открытие Игр было 7 марта. В начале марта, когда мы еще были на сборах в Швейцарии, приезжал допинг-контроль. Обвинять вот на таком уровне могут в детском саду ребятишки. Но когда вы на таком уровне обвиняете, нужны какие-то доказательства. А то: один сказал, другой сказал.
Говорят: «независимый доклад Макларена». Но выясняется, что этот адвокат Макларен сам раньше работал в ВАДА. Значит, независимым его нельзя назвать. Какие-то лица «давали ему показания» – это тоже неизвестные лица. Я понимаю, что на каком-то уровне можно просто так обманывать. Но это уже большой спорт, нельзя так голословно.
Мне кажется, уже первые лица страны должны разбираться в такой ситуации, если остальные не могут справиться с этим безобразием.
— В какой атмосфере открываются теперь состязания в Подмосковье? Какое настроение у атлетов?
— В общем-то, тяжело. Но все же речь идет о спортсменах. Так что дух соперничества возникнет. Улыбки появятся. Какие будут результаты, сказать не могу. Команды большие. Есть классы, дисциплины, где человек один участвует в классе. С кем ему соревноваться? Но что-то будет придумываться. Посмотрим. Сначала от ребят шли одни эмоции, но просто взять и всех по домам распустить – тоже тяжело. В принципе соревнования нужны. Пообщаться между собой. Торжественное открытие и закрытие — все это должно быть. Сейчас ребята выступят, потом по домам разъедутся, к родителям, к женам, отдохнут — и станет полегче.