|

Естественные и искуственные идентичности, или почему национализм, расизм и либерализм идут рука об руку

1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 4,00 out of 7)
Загрузка...

Рост т.н. «этнического национализма», то есть этнического активизма, связан с сокращением возможностей государства обеспечить устойчивость сложных комплексных идентичностей. Мы называем таких радикалов националистами, хотя таковыми они никогда не являлись, и всего лишь показывают активность травмированной сжимающимся национальным проектом этничности. Собственно, это и так видно, когда «националисты» выходят в этнических одеждах и волчьих шкурах на «русский марш».

Идентичности во всем своем разнообразии – национальные, этнические, профессиональные, расовые, территориальные, общемировые, видовые, договорные, конфессиональные, региональные, (суб)континентальные, гендерные, сословные, классовые, зодиакальные, групповые, стратификационные, половые, корпоративные и многие другие – могут быть условно поделены на естественные и искусственные. Вне зависимости от своей природы они выражаются в функциональных или демонстрационных практиках, призванных либо выполнять какую-то роль в организации этой идентичности, либо подчеркивать принадлежность или лояльность к какой-то группе.

Искусственные идентичности требуют организации, обеспечивающей поддержку этой идентичности. К примеру, если не будет существовать гильдии торговцев, лоббирующей интересы торговцев и попутно воспроизводящей торговский lifestyle, профессиональная (хотя если брать Средневековье – то сословно-профессиональная) идентичность у конкретного торговца будет проявлена слабо. Гильдия создает социальную систему, в рамках которой идентичность воспроизводит сама себя. Аналогичный процесс происходит и с религией. Протестанты первыми разрушили систему воспроизводства религиозной идентичности – Церковь (как организацию, а как институт). Протестантские страны стояли в первых рядах в процессе отделения церкви от государства, захвате церковного имущества и росту числа атеистов.

Естественные идентичности существуют сами по себе и зависят не от деятельности человека, а от тех признаков, поменять которые человек не способен. Например, человек не может поменять расу. Нет, теоретически и иногда практически можно поменять все, даже расу. Но это сложно. Сложно поменять этническую принадлежность. В большинстве стран на групповом уровне это удается сделать только в третьем поколении (ассимиляция мигрантов или этнических меньшинств дисперсного расселения). Компактно проживающие этнические меньшинства и мигранты вообще, как правило, не поддаются манипуляциям с идентичностью.

То есть естественные идентичности воспроизводят сами себя и участия человека не требуют. Если возникает идентичность по цвету глаз или форме зубов, то человек уже сам находится в поле деятельности идентичности и получает то, что она дает. При этом если человек в силу каких-то обстоятельств меняется сам, идентичность указывает сама как ему поступать (см фильм «Квартал #9», как человек превращается в пришельца и начинает питаться на помойке).

Эти идентичности в политическом смысле очень архаичны и досубъектны. То есть человек не способен сам управлять собой, рефлективно подходить к своему месту в мире, он полагается на то, что указывает ему существующий социальный порядок. Даже не социальный, а общинный, потому что социум, общество – это порождение, выходящее за рамки естественных идентичностей, а в рамках естественных идентичностей живет только община и ее современный аналог – эскейписты, которых пугает сложная идентичностная структура общества, которую они начинают коллективно отрицать.

В настоящее время общество действительно устроено крайне сложно с точки зрения идентичностей. Существует идентичностная иерархия, которая для каждого человека комбинируется по-разному. У человека может сочетаться даже несколько конфессиональных идентичностей – например, в Китае в одном человеке может одинаково сочетаться конфуцианство, чань-буддизм и какие-то местные культы. Если эти идентичности не осознаны полностью или не имеют противоречий (а большинство идентичностей при доскональном их осознании противоречат друг другу, например, православная и национальная), то это все уживается в одной голове.

Национальная идентичность – это искусственная идентичность, она проектная. После разрушения политико-правовой связи личности с монархом (подданство) в процессе перехода к форме национального государства у него возникает политико-правовая связь с некой общностью – нацией (гражданство). Нация – это все, кто обладает определенным гражданством, то есть политико-правовой связью друг с другом в целом. Эта группа на определенной территории заявляет себя феноменом, нацией, и учреждает государство.

Другими словами, существование этой идентичности требует постоянного напряжения организации (в данном случае, национального государства) по воспроизводству национальной идентичности. Национальное государство постоянно воспроизводит формы этой идентичности – национальную историю (стандартизированную и утвержденную властной элитой, например, через Минобразования), национальную валюту, национальную армию, национальную систему образования, национальную правовую систему, национальное научное сообщество (скажем, РАН), национальный язык (кодифицированный, за которым следит национальная комиссия по языку). Через все эти институты проходит сверху вниз национальный проект, убеждающий в единстве всего огражданствовленного.

В этом фундаментальное различие «нации» и «этноса». Этносы изучает этнология, за исследования в области этнологии дают звания кандидатов и докторов исторических, социологических наук или культурологии (в зависимости от темы исследования). Потому что этнос — это естественная социальная форма. Нацию и национализм изучает теория политических учений. Никакой «нациологии» не существует, это именно учение, искусственная форма. А за исследовния в этом направлении дают звание кандидатов и докторов политологических наук. Это звание не дают за исследование этноса.

Кризис национального проекта, ослабление организации и перебои в воспроизводстве национальной идентичности приводят к тому, что от нации откалываются целые куски, испытывающие ненависть к нации. Это может проявляться через проблемы этнической или конфессиональной дедовщины в армии, падение курса национальной валюты, популярность альтернативных национальному проектов истории, падение уровня научных кадров и превращение РАН в коррупционную структуру и, по большому счету, научное ОПГ.

За неимением сопоставимых систем, отпадающие группы начинают примыкать к тем идентичностям, которые не требуют усилий по поддержанию. Поэтому кризис российской, французской или какой-то другой нации всегда будет сопровождаться ростом расизма, всегда будет сопровождаться мигрантофобией и откатом к этническим идентичностям, то есть к каким-то константам, не зависящим от воли человека. Прежде всего, росту регионализма и этнополитической активности. Причем этнические и расовые идентичности по инерции будут называться нациями, хотя нациями они никогда не были и в принципе не могли бы быть.

Почему этнический и расовый активизм носит маску национального? Дело ведь не только в инерции, хотя ее влияние совершенно очевидно. Дело еще в том, что этнических государств не бывает, а этнос и, тем более, раса не являются исторически допустимым основанием для создания государства.

Государства возникают по трем основаниям: его учреждает император, его учреждает нация (воображаемое сообщество по Б.Андерсону) или его учреждает самоуправляющееся общество (реальное сообщество). Все три вида государств признаются нациями вне зависимости от того, насколько они реально соответствуют национальному проекту. Император учреждает империю, даже если это какой-то коллективный император навроде китайской компартии или вашингтонской олигархии. Империи де-факто не признают национальных границ, вмешиваются во все дела в мире и, как заметил Конфуций, для императора никакое дело в мире не является внешним делом. Национальные государства провозглашают нации (через референдум, конституцию и др.), а нации нереальны без демократии и либерализма. Самоуправляющиеся сообщества раньше создавали разные вольные города, сейчас создают микрогосударства, управляемые в формате прямой демократии. Как государство они фактически не существуют, это либо микромонархия, либо что-то близкое к анархо-синдикализму. Власть там есть, но это глава самоуправления, даже если называется императором. Его выбирают поднятием руки на центральной площади.

То есть никаких этнических государств в природе просто не существует хотя бы потому что у этноса нет ни организации (воспроизводящей идентичность этноса), ни демократии для отлаживания этой организации. Этнос управляется культурой, которая просто транслируется от поколения к поколению и синхронизируется у разных родов через различные процедуры и деятельность сказителей (бардов). Если синхронизация невозможна – этнос распадается на несколько этносов. То есть, называясь нациями, они просто заимствуют узнаваемый и одобряемый политологический язык. Факт мошенничества тут не так важен для мирового сообщества наций, так как современные империи точно также мошеннически называются нациями. Но мошенничество тем не менее есть.

Как я уже заметил, кризис нации имеет два последствия – этнический ренессанс (в виде заявления коллективных прав и в виде этнополитического активизма – в простонародье «националистов») и регионалистские движения. Регионализм – явление двустороннее. Оно может означать рост этнополитического движения с развитой системой организации (воспроизводящей идентичность), но с такой же вероятностью это может быть свидетельством роста демократии и способности к самоуправлению, т.е. попытка создать государство третьего типа. Причем несущественно, моноэтническим будет это самоуправление или полиэтническим, хотя моноэтнических городов с таким сильным самоуправлением, как правило, не бывает. Самоуправление, в том числе, развивается именно из-за большого числа этнических, конфессиональных и прочих игроков на ограниченном пространстве города.

Можно говорить о том, что этнические активисты будут удовлетворены созданием собственного государства, но не иначе чем через учреждение национального государства (то есть демократическим путем, через внедрение либеральных практик и проведение референдума) или через сецессию регионального сообщества, во что верится еще меньше.

Есть еще правда «черный ход» для создания новых государств, которым все активнее пользуются последнее время различные империи – это создание частично признанных государств. Так что скорее всякие этнозаповедники под названием «русские республики» признает США , чем сам народ, по несчастию оказавшийся на их территориях…

Виталий Трофимов-Трофимов 

Tags: , , , , , ,

Leave a Reply