Освободительное движение 1721 г. в Дагестане и Азербайджане

 

 

 

 

 

Кидирниязов Даниэль доктор исторических наук, профессор

В1720 г., воспользовавшись тяжелым кризисом в котором пребывал Иран, сын Мир Вайса Махмуд отправился с афганским войском к Исфагану. Персидский шах обратился за помощью к правителям Азербайджана и Дагестана. Первая попытка захватить столицу закончилась неудачей: афганцев разбили. Во время осады Султан-Хусайн обратился к тарковскому шамхалу и кайтагскому уцмию набрать войско и прийти на помощь. Во главе этого войска был поставлен казикумухский владетель Сурхай-хан. Однако дагестанское войско не достигло Персии. Хаджи-Дауд сумел убедить Сурхай-хана не идти на помощь шаху, а наоборот выступить против него. Хаджи-Дауду удалось увлечь за собой население Дагестана и Ширвана призывом стать под знамя «правоверных» мусульман-суннитов для борьбы против «еретиков» — шиитов и обещаниями от шахского подданства освободить. Объединенные отряды ширванских и дагестанских повстанцев в июне – июле1720 г. взяли Шабран и Худат. В августе1720 г. они подошли к Шемахе, но захватить хорошо укрепленный город им не удалось. После этого повстанцы направили свои отряды на Баку, а затем на Дербент, но взять их также не смогли. Все же, несмотря на эти неудачи, национально-освободительное движение имело огромные  успехи. Восставшие сумели не только отвоевать, но и удержать за собой освобожденные населенные пункты и устанавливать там свои властные структуры. Персидские войска и шахская администрация контролировала только лишь города Шемаху, Баку и Дербент, вся остальная территория Ширвана контролировалась повстанцами во главе с Хаджи-Даудом.

Захват Шемахи – крупного торгового и перевалочного центра Южного Кавказа, оплота персидского владычества, стал приоритетной задачей повстанцев. Рассчитывая наладить дипломатические сношения с сопредельными странами, а возможно получить военно-политическую поддержку, Хаджи-Дауд Мюшкюрский направил 22 апреля1721 г. астраханскому воеводе И.В. Кикину два письма. В них он предлагал свое подданство и услуги российскому царю. С подобными письмами Хаджи-Дауд обращался к российскому правительству и в последующее время.

Однако астраханский генерал-губернатор А.П. Волынский счел политические условия, выдвинутые Хаджи-Даудом неприемлемыми для России. В донесении к Петру I от 15 августа1721 г. А.П. Волынский так комментировал эти обращения: «Здешние народы привлечь политикою к стороне вашей невозможно, ежели в руках оружия не будет, … которых, … надобно так содержать, чтоб без причины только б их не озлоблять, а верить никому невозможно». Российский император счел доводы астраханского губернатора убедительными. Однако та легкость, с которой А.П. Волынскому удалось убедить своего адресата в нецелесообразности  принимать Хаджи-Дауда в свое подданство, ясно говорит о том, что планы повстанцев не только не соответствовали, но прямо противоречили намерениям самого Петра I. Негативный ответ российского правительства имел серьезные политические последствия, отразившись на внешнеполитической позиции руководителей восстания.

Несмотря на отказ Петербурга оказать деятельную помощь повстанцам, Хаджи-Дауд продолжал активную подготовку к штурму Шемахи. 21 августа1721 г. повстанцы осадили Шемаху. В начале1721 г. к городу подступил небольшой отряд дагестанцев, состоявший из 1 тыс. воинов. Беглербек выставил против них армию под командованием муганского Мухаммед-хана, которая была разбита дагестанцами. С подходом основных сил восставших во главе с Хаджи-Даудом, персы перешли к тактике глухой обороны. Началась осада, которая продолжалась по различным данным от 10 до 25 дней. Наконец, благодаря местным суннитам, повстанцам удалось войти и захватить город. В ходе штурма были убиты все шииты, в том числе беглербег Кей Хосров-хан и 800 членов шахской администрации. Пострадали и 300 российских купцов, товары которых стоимостью по данным различных источников от 500 тыс. до 2 млн. руб. были разграблены, что случилось по вине самих купцов, прятавших в своих помещениях знатных шиитов и их драгоценности. Купцы из других стран не пострадали, что доказывает наличие среди восставших жесткой дисциплины. Освобождение Шемахи явило собой конец более чем 200-летнему сефевидскому господству в регионе. Власть в Ширване полностью перешла в руки повстанческих сил во главе с Хаджи-Даудом.

Падение Шемахи вызвало большой общественно-политический резонанс в Иране. Против повстанцев были направлены войска гянжинского и ереванского беглербеков. Однако повстанцы, быстро форсировав Куру, встретили их у переправы и разбили наголову. Многие ставленники шаха, в том числе и дербентский хан, бежали в Персию. Развивая успех, повстанцы захватили город Барда.

Тем временем геополитическая обстановка в регионе в связи с обострением российско-османского противоборства за персидское наследство на Кавказе все более осложнялась.

Осенью1721 г. астраханскому губернатору стало известно, что Хаджи-Дауд Мюшкюрский и Сурхай-хан Казикумухский обратились к Порте с просьбой, чтобы султан принял их под свое покровительство и помог бы войсками. Следует отметить, что просултанская ориентация Хаджи-Дауда и Сурхай-хана была обусловлена классовыми и национально-религиозными интересами феодалов. Позже Порта приняла в свое подданство Хаджи-Дауда и утвердила его шемахинским ханом.

Шемахинские события подтолкнули Россию на скорейшую реализацию давно задуманного похода на юг. Астраханский губернатор А.П. Волынский предлагал российскому правительству предупредить османскую экспансию, незамедлительно начать военные действия и присоединить к России Прикаспийские провинции Ирана, для чего удобно использовать шемахинский инцидент. Император Петр I принял предложение губернатора. Однако, согласно донесению от 10 апреля1722 г. французского резидента в Санкт — Петербурге де Компредона, далеко не все поддерживали решение царя «Петр I крепко настаивает на ней. Ему хочется предупредить турок… которые подали повод к этой войне». Весной1722 г. войска и корабли, предназначенные к Каспийскому походу были сосредоточены в Астрахани. Перед началом похода, 15 июля1722 г., был опубликован манифест, обращенный к населению Кавказа и Прикаспийских областей Ирана.

Таким образом, с начала 20-х гг. XVIII в. Ширван и Дагестан выдвигаются на передний план кавказской политики России и Османской империи. Имея это в виду, руководители восстания, прежде всего Хаджи-Дауд и Сурхай-хан, предпринимают попытки наладить дипломатические отношения с ними. Так, еще в1721 г. повстанцы предложили российскому правительству заключить союз, направленный против сефевидского Ирана. Однако условия, выдвинутые при этом Хаджи-Даудом Мюшкюрским, оказались неприемлемыми для Петербурга, так как противоречили геополитическим интересам России на Востоке. Следует отметить, что национально-освободительное движение народов Восточного Кавказа фактически до середины1722 г. носило исключительно антисефевидский характер.

 

Сведения об авторе:

Кидирниязов Даниял Саидахмедович, заслуженный деятель науки РД, доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник ИИАЭ ДНЦ РАН